Фотографии:
Несколько дней назад на GitHub стал популярен китайский репозиторий . Вместо кода в нем — жалобы на условия труда и незаконные переработки. Само название отсылает к мему китайских разработчиков о своей работе: «С девяти до девяти шесть дней в неделю, а потом в реанимацию» (Work by ‘996’, sick in ICU). Коммитить в репозиторий может кто угодно, если подтверждает свой рассказ скриншотами внутренних документов и переписок.
На случай The Verge и нашел внутри рассказы об условиях труда в крупнейших ИТ компаниях страны — Alibaba, Huawei, Tencent, Xiaomi и других. Почти сразу эти компании начали блокировать у себя доступ к 996.ICU, не отвечая на комментарии иностранных СМИ.
Я не знаю, что может быть обыденнее этой новости — как и нашей реакции на нее: «Китайцы жалуются на Гитхабе? Ок, скоро им его заблокируют и сделают свой». Мы привыкли, что о Китае только такое и пишут — блокировки, цензура, камеры, социальный рейтинг а-ля «Черное зеркало», гонения на уйгуров, адская эксплуатация, абсурдные скандалы с мемами про Винни-Пуха и так по кругу.
Одновременно Китай обеспечивает весь мир товарами. Гигантские компании, которые осуждают несвободу, готовы забывать свои принципы, лишь бы попасть на китайский рынок. В Китае мощнейшая промышленность и ИТ-индустрия, там развивается космонавтика. Богатые китайцы рушат рынки недвижимости в Канаде и Новой Зеландии, скупая все за любые деньги. Китайские фильмы и книги, которые попадают к нам — просто прекрасны.
Это интересные противоречия (сочетания?). В мире, где правда окончательно умерла под ножами точек зрения, понять весь контекст, что такое на самом деле Китай — кажется, уже невозможным. Даже и не надеясь разобраться, я поговорил с несколькими людьми, которые там давно живут и работают — просто чтобы добавить еще пару мнений в копилку.
Студент-фронтендер против говнокода
Артем Казаков живет в Китае шесть лет и занимается Frontend-разработкой. Он родом из Ангарска в Иркутской области. До 9-го класса Артем учился в школе с углубленным изучением английского языка, но в середине семестра резко решил сменить направление и перейти в политехнический лицей. Там к нему отнеслись с сомнением — брать человека из гуманитарной школы не хотели.
Уже через год он выиграл поездку в США по программе FLEX, пятым за всю историю лицея.
Тягу к языкам Артем тоже перевернул с ног на голову — сменил естественные языки на языки программирования, а английский на китайский. «В 2010-ых годах никого было не удивить знаниями английского, поэтому я поступил в Даляньский Педагогический Университет на курсы изучения китайского языка. Проучившись два года на курсах, я сдал экзамен HSK (по типу IELTS, TOEFL) на уровень, достаточный для поступления в университет на бакалавра», говорит он.
После Даляня Артем переехал в Ухань, провинция Хубей, и поступил в Уханьский Университет — восьмой в рейтинге университетов Китая. Параллельно он учится в Ангарском университете заочно и в июне он будет защищать сразу два диплома.
Артем живет в Китае по студенческой визе, и работать по ней — даже удаленно — не совсем легально. «В Китае категорически запрещено работать с учебной визой, но выживать надо», — рассказывает он, — «Я сам лично преподавал студентам TOEFL, IELTS на протяжении нескольких лет, как в Даляне, так и в Ухане. Есть вариант работать моделями, или барменами, но он более рискованный. Если поймают один раз — штраф пять тысяч юаней с тебя и двадцать пять с работодателя. Второй раз — депортация, и в некоторых случаях срок до пятнадцати дней и черная печать (нельзя въезжать в Китай пять лет). Поэтому про мою работу удаленно никому тут знать не обязательно. Но даже если и узнают — я не забираю деньги у китайцев, я не нарушаю закон, поэтому с этим проблем нет».
На втором курсе университета Артем проходил практику в китайской ИТ компании. Там было много рутины, приходилось день за днем верстать HTML-страницы. Он рассказывает, что задачи были скучные, никакой магии на бэке, никаких новых решений на фронте. Он хотел набраться опыта, но быстро столкнулся с местными особенностями: «Китайцы работают по очень интересной схеме — приходит задача на проект, и они не пилят ее на мелкие части, не декомпозируют, а просто берутся и делают. Часто были случаи, когда один и тот же модуль параллельно писали два разных разработчика».
Вполне естественно, что в Китае огромная конкуренция за места. И, кажется, местным разработчикам некогда изучать новое и передовое, чтобы стать ценными — вместо этого они как можно быстрее пишут на том, что есть:
«Они делают некачественно, у них много говнокода, но каким-то магическим образом все работает, и это странно. Там много рабочей силы, и устаревшие решения, судя по JS. Не видел, чтобы разрабы стремились узнать что-то новое. Грубо говоря — выучили PHP, SQL, JS, и пишут на нем все, используя jQuery на фронте. Благо пришел Эван Ю, и китайцы перешли на фронте на Vue. Но процесс этот был не быстрый».
В 2018 году, после стажировки в одной компании, Артема позвали в другую — доработать мини-приложение в WeChat. «Там никто даже не слышал про ES6 в javascript. Никто не знал ни об arrow functions, ни о диструктуризации. Сам стиль написания кода заставлял волосы на голове вставать дыбом». В обеих компаниях Артем проводил много времени над правкой кода предыдущего разработчика, и только когда приводил все в нормальный вид, приступал к своей первоначальной задаче. Но спустя времени те же самые исправленные им куски он снова находил испорченными.
«Я хоть и был не самым опытным, но принял решение перейти с code.aliyun на GitHub, начал сам ревьюить код и отправлять обратно разработчику на переделку, если мне что-то не нравилось. Руководству я сказал — если они хотят, чтоб их приложение работало, как они задумали, им нужно довериться мне. Техлид был крайне недоволен, но после первой недели работы все увидели прогресс, частоту выкладки кода с минимальным количеством минорных багов пользователям WeChat, и все были согласны продолжать. Китайские разработчики умные, но любят кодить так, как когда-то научились и к сожалению не стремятся учиться чему-то новому, а если и учатся, то очень трудно и долго».
В свою очередь, в бэкенде без сюрпризов. Как и у нас, самыми ходовыми Артему показались Java и С-языки. И так же, как у нас, работать в ИТ — это быстрый и безрисковый способ попасть в средний класс. Зарплаты по его наблюдениям варьируются между высокой цифрой в РФ и средней в США, при том, что жить хорошо можно на средние московские сто тысяч рублей в месяц. «Хорошие кадры тут ценятся, нужно только пробиваться, и держаться за место, иначе тебя заменят».
То, о чем разработчики жалуются в 996.ICU, Артем подтверждает: «Стартапы, которые начинают приносить деньги, сидят над разработкой день и ночь. Многие компании предоставляют офисы со спальными местами. Все это сделано для того, чтобы как можно больше сделать и быстрее закончить задуманное. Это довольно стандартно в Китае. Вечная переработка и долгие рабочие недели».
Менеджер производства против лени
«Говорить, что китайцы такие бедняги, перерабатывают… да нормально они себя чувствуют», считает Иван Сурков менеджер производства компании Tion в Китае, — «Мне кажется, рассказы, как китайцев гоняют на заводах в рабских условиях — это все сказки просто чтобы дискредитировать компании, для которых они производят. Я еще не видел ни одного предприятия, на котором бы был адский труд. Наверное, так кажется европейцам, которые всю жизнь прожили в городе, где все круто, чисто, дорожки камнем выложены — и тут они приезжают и видят, как люди торчат на заводе с утра до вечера».
Иван видит это уже несколько лет каждый день, но в Китай он приехал из Иванова — места, где точно не все круто и чисто. Шесть лет назад он начал учить язык в школе для иностранцев при университете. Сейчас Иван работает на российскую компанию, которая производит в Китае умные бризеры. Он ходит на предприятия со своей документацией, и те берутся за производство. Иван скидывает заказы, следит за их исполнением, решает конфликтные ситуации, ездит к подрядчикам и заведует всем, что касается контрактного производства. И если я, читая о вечных переработках, представляю самоотверженное трудолюбие, то Иван говорит, что каждый день борется с китайской ленью.
«Например, я прихожу к менеджеру по работе с клиентами, которая должна со мной бегать по всему заводу. Ей надо просто спуститься на первый этаж, зайти в соседнее здание и сказать людям пару слов. Но начинается: «Да ну, сходи сам». Блин, ты ничем не занимаешься сейчас, ты тупишь в монитор, подними задницу! Нет, она лучше найдет другого человека. И так все — чтобы заставить китайцев работать — их реально надо заставить. С ними можно договориться, но всегда нужно смотреть, чтобы тебя не обманули. В редких случаях приходится даже давить, истерить, говорить, что не примешь товар, что они попадут на деньги. Чтобы они зашевелились, надо постоянно воздействовать».
Такие вещи я слышал не впервые, и мне всегда казалось странным: с одной стороны небрежность, старые технологии, говнокод — но Китай за считанные годы заменяет целую Интернет-индустрию своей собственной и выпускает сервисы, которые выдерживают миллиарды пользователей. Люди говорят про лень и нежелание работать — но в том же месте в норме двенадцати-часовые дни и шестидневные рабочие недели. Иван считает, что никаких противоречий в этом нет:
«Да — они работают, но не усердно. Это просто количество времени, а не качество. Они работают восемь часов, а потом еще дополнительно четыре. И те часы оплачиваются уже по другому тарифу. По сути, это добровольно-принудительно, и так работают все. У них есть вариант не приходить вечером, но деньги есть деньги. Тем более, когда находишься в среде, где это нормально, то и для тебя это нормально.
А скорость производства — это же конвейер. Еще Генри Фордом придумано, как все должно работать. И если у тебя персонал обучен, то вот и объемы. К тому же китайцы не боятся вкладывать деньги, они достаточно смелые в этом плане. И если они вложили, то выжимают из них все, что можно».
Кому в Китае жить хорошо
Сейчас Иван живет в городе Шэньчжэнь — это место называют «китайской кремниевой долиной». Город молодой, ему около сорока лет, но за это время он развивался с бешеной скоростью. Сейчас в Шэньчжэне живет больше десяти миллионов человек. Город стоит на море, недавно к нему приделали два очень больших района от других провинций, которые раньше были полностью производственными, построили один из самых красивых аэропортов в Китае. Иван рассказывает, что его район активно обновляют, рушат старое, застраивают. Когда он туда приехал, вокруг была сплошная стройка, еще только забивали сваи. Уже через два года застройщики начали сдавать готовые квартиры.
Почти вся китайская электроника (кроме, например, Lenovo) производится здесь. Тут стоит завод Foxconn — это фабрика-гигант по сборке электроники, где среди прочих производится техника Apple. Иван рассказывал, как его знакомый ездил на этот завод, и его туда еле пустили. «Ты представляешь для них интерес только если заказываешь от миллиона мобильных телефонов в год. Это минимум — просто чтобы с ними поговорить».
В Китае почти все работает по схеме бизнес для бизнеса, и в Шеньчжене очень много больших и маленьких контрактных предприятий. При этом среди них мало предприятий полного цикла. «На одном делают электронику и компоненты, на втором льют пластик, потом на третьем что-то еще, на десятом собирают воедино. То есть не как мы привыкли в России, где стоят никому не нужные предприятия полного цикла. В современном мире так не работает», говорит Иван.
В Шэньчжэне теплый климат, и в отличие от севера страны, там много электромобилей. Все они, как и обычные машины с ДВС, в основном местные. «В Китае делают реально крутые тачки — Гили, BYD, Донфон — марок автомобилей реально много. Намного больше, чем представлено в России. Шлак, который везут в Россию, мне кажется, здесь даже не продается, разве что где-нибудь на западе Китая. Здесь, на востоке, который весь в производстве, если машина китайская, то она достойная. Хороший пластик, салон, кожаные сидения, вентилируемая попа и все что хочешь».
И Артем, и Иван говорят, что Китай намного удобнее для жизни, чем им казалось до приезда: «В КНР есть все, что может понадобится обычному русскому человеку. Тренажерный зал, бассейны, места покушать, огромные моллы, магазины. На выходных выходим с друзьями гулять, в кино, иногда в бар, либо выезжаем на природу», говорит Артем, — «Вот только ожидание, что китайская еда вкусная — для меня это было фиаско. Прожив шесть лет в Китае я нашел всего несколько блюд китайской кухни, которые мне нравятся, да и те, отдаленно напоминают западную еду».
«Многие вещи, которые мы знаем про Китай, очень сильно преувеличены», — говорит Иван, — «Здесь особо не ощущаешь перенаселенности. Я уже шесть лет живу в Китае и только сейчас увидел, как человека кто-то запихивал в метро. До этого я жил в Пекине, был в метро и ни разу такого не встречал — хотя Пекин достаточно густонаселенный город. У нас по телевизору постоянно показывают эту херню, мол вот, в Китае это обыденность. А я увидел такое впервые за шесть лет, только в Шэньчжэне в час-пик! И это не такая жесть, как о ней говорят. Полчаса и все — уже толпы не увидишь».
Свобода — это хорошо или плохо
Но во взглядах на пресловутые цензуру и свободы парни разошлись во взглядах. По наблюдениям Артема, социальный рейтинг просачивается во все уголки Китая. «Уже сейчас можно встретить людей, которые не могут купить билет на самолет, или поезд хорошего класса из-за низкого рейтинга. Поднять рейтинг можно многими способами. Есть приложение, в котором китайцы могут сдать своего соседа иностранца-нелегала и получить за это хорошее вознаграждение. Пару касаний экрана телефона и все. Готов поспорить, это тоже помогает рейтингу. Или же, китайцу достаточно просто подумать, что его сосед иностранец работает не по рабочей визе, и в скором времени приходит полиция с проверкой», говорит Артем.
Иван же ни разу не сталкивался с подобными случаями, и вообще с недовольством и негативом. «Люди сразу начинают сравнивать это с «Черным зеркалом», очень любят все мистифицировать, хотят видеть только плохое в любой попытке что-то упорядочить. А возможно, социальный рейтинг — неплохая штука», считает он.
«Я думаю, сейчас все только тестируется, а когда пойдет в массы с законодательной поддержкой, там будет видно. Но я чую, что кардинально жизнь это не изменит. Просто в Китае очень много разного рода обманщиков. По расхожему мнению, они любят обманывать только иностранцев — на самом деле и китайцев тоже. Мне кажется, эта инициатива направлена, чтобы улучшить всем жизнь. Но как она будет реализована в перспективе — это вопрос. Ножом можно и хлеб нарезать и человека убить».
При этом Иван сказал, что не пользуется местным сегментом интернета — разве что Baidu, местным аналогом Гугла, и только по работе. Живя в Китае, он продолжает сидеть в русскоязычном интернете. Артем пользуется, но считает, что китайский интернет — сплошная цензура.
«В больших масштабах она началась с 2014 года, когда запретили Гугл. В то время китайские активисты, например, АйВейВей выкладывали в Твиттер всю правду о жизни в Китае. Был случай: в Китае произошло землетрясение, и так как на строительстве школ сэкономили, было очень много жертв. Реальное количество погибших правительство скрывало.
АйВейВей был хайпером и создал программу — искал родителей всех жертв трагедии, чтобы рассказать миру о реальном положении вещей. Многие последовали его примеру, начали выкладывать истории в мировую сеть. Все это попало в поле зрения правительства, и оно начало блокировать Гугл, Твиттер, Фейсбук, Инстаграм и много сайтов, которые сейчас нужны мне для развития навыков Frontend-разработчика».
Как выглядит Китайский интернет
Я ожидал, что скорость интернета будет, как минимум такая же, как на Родине, но нет — интернет очень медленный. Плюс чтобы свободно ходить по любым сайтам нужен VPN.
Примерно с 2015 года в стране начали создаваться китайские аналоги зарубежных сервисов. В то время был очень популярен видеостриминг Джибо. Туда выкладывали любой контент, он нравился китайцам, и там можно было заработать деньги. Однако позже появился сервис – ДоуИн (Тик Ток), который до сих пор «качает». Довольно часто контент копируют с зарубежных аналогов, и показывают в ДоуИн. Так как большее кол-во китайцев не имеет доступа к зарубежным ресурсам, никто не подозревает о плагиате.
ТуДоу и ЙоуКу (аналоги Ютуба) не пользуются популярностью, так как эти сервисы государственные, там много цензуры — нет свободы творчества.
В мессенджерах в Китае не запутаешься – есть WeChat и QQ. Это сразу и мессенджеры, и соцсети. Были и другие попытки создать что-то подобное, но QQ и Wechat пользуется около 90% всего населения Китая. Вторая проблема — снова цензура. Все должно контролироваться. Оба приложения были созданы компанией Tencent.
QQ больше подходит студентам, потому что это прекрасный файлообменник. В Вичате есть функции, которые позволяют оплачивать коммуналку, покупать билеты на самолет, поезд, да даже купить у китайской бабушки на улице, которой на вид 170 лет, помидоры, и заплатить ей с помощью WeChat. Есть еще один сервис для проведения платежей – AliPay (Джифубао), и там точно также можно общаться с друзьями.
«Я считаю, Китайцам живется хорошо, хотя они все и ноют, что они такие несвободные», — говорит Иван, — «Думают, что оплот свободы есть где-то там на западе. Но всегда хорошо там, где нас нет. В интернете куча статей, что в Китае тоталитаризм и везде камеры. Но город с самым большим количеством камер — это Лондон. И говорить в таком ключе про Китай — чистой воды пропаганда.
При этом Иван согласен, что в Китае серьезная система безопасности: «Китайцы у руля понимают, что народу воли давать нельзя, иначе они так нагревать друг друга начнут, что устроят ад. Поэтому за обществом хорошо следят». А большинство технических нововведений, по мнению Ивана, нужны чтобы ускорить процессы в условиях страны с огромным населением. Например электронные паспорта-карточки, платежные системы в мессенджерах, повсеместные QR-коды нужны именно для этого.
«В принципе, в Китае к людям относятся по-человечески. В том круге, где я общаюсь — это и директора фирм, и обычные работники и офисные инженеры — у них все в порядке».
Процесс и бюрократия на пути к WeChat
Около года назад Додо пицца объявила, что запустить пиццерию без касс в Китае. Все платежи там должны проходить через WeChat, но оказалось осуществить это из-за пределов Китая оказалось очень сложно. В процессе много подводных камней, а основная документация существует только на китайском.
Так к своим двум дипломам Артем прибавил еще и удаленную работу на Додо. Но попадание их приложения в WeChat оказалось долгой историей.
«Для того чтобы открыть сайт в России, тебе нужно просто открыть сайт. Хостинг, домен и вперед. В Китае все намного сложнее. Допустим, надо создать интернет-магазин. Для этого нужно купить сервер, но сервер нельзя оформить на иностранца. Приходится искать китайского друга, чтобы он дал свою ID карту, ты прошел по ней регистрацию и купил сервер».
После покупки сервера, надо купить домен, но чтобы запустить сайт в работу, надо получить несколько лицензий. Первая — лицензия ICP. Ее выдает министерство промышленности и информатизации КНР всем коммерческим сайтам в материковой части Китая. «Чтобы получить ICP для новой компании, особенно иностранной, нужно собрать кучу документов, и пройти несколько шагов на сайте правительства. Если все пойдет без проволочек, понадобится недели три. После получения ICP еще неделя уйдет на получение Public License Filling. И добро пожаловать в Китай».
Но если открытие сайтов отличается только бюрократией, то работа с WeChat абсолютно уникальна. Tencent придумал мини-приложения для своего мессенджера, и они стали дико популярны в стране: «Я бы рад их с чем-то сравнить, но аналогов нет. По факту, это приложения внутри приложения. Для них в WeChat придумали свой фреймворк, очень похожий по структуре в VueJS, создали свою IDE, работает тоже неплохо. Сам фреймворк новый, и довольно мощный, и хоть есть свои ограничения, например, не поддерживается AXIOS. Из-за того, что поддерживаются не все методы объектов и массивов, фреймворк постоянно развивается».
Из-за роста популярности, все разработчики стали клепать тонны одинаковых мини-аппов. Они так заполонили мессенджер, что Tencent поставил ограничения на размер кода. Для мини-аппов — 2 МБ, для мини-игр — 5 МБ.
«Для того, чтобы была возможность стучаться в API, нужно чтоб домен имел ICP и PLF. Иначе, ты даже не сможешь добавить в одной из многочисленных админок Вичата адрес API. Там бюрократии так много, что порой казалось, я никогда не смогу пройти все инстанции, зарегистрировать все Витчат-админ кабинеты, получить все лицензии и доступы. Это возможно, только если у вас развита логика, есть мозги, терпение, знания программирования (иначе даже не знаешь где искать), и, конечно же знание китайского языка. Большинство документации есть и на английском, но самые сливки — именно то, что нужно — есть только на китайском. Ограничений очень много, и такие самозамыкающиеся цепочки забавно наблюдать только со стороны.
Доделав все до конца, получаешь истинное удовольствие — с одной стороны ты победил систему, а с другой… просто разобрался во всех правилах. Разрабатывать, что-то в такой новой среде, и при этом быть одним из первых в этой области — это правда круто».
Сцена после титров
На самом деле эта статья выросла из одного простого вопроса — правда ли в Китае не существует Винни-пуха. Оказалось, существует. Картинки, игрушки и встречается там и тут. Но когда мы с Иваном пытались нагуглить мемы про Си Цзиньпина, то ничего, кроме милых картинок, не нашли.
Источник: habr.com