🥇The Dream Machine: История компьютерной революции. Пролог

Эту книгу советует Алан Кей. Он часто говорит фразу «Компьютерная революция еще не случилась.» Но компьютерная революция началась. Точнее — ее начали. Ее начали определенные люди, с определенными ценностями и у них было видение, задумки, план. Исходя из каких предпосылок революционеры создали план? По каким причинам? Куда они замыслили вести человечество? На каком этапе мы сейчас?

(За перевод спасибо Oxoron, кто хочет помочь с переводом — пишите в личку или на почту [email protected])

Трехколесные велосипеды.

Вот что больше всего запомнилось Трейси в Пентагоне.

На дворе стоял конец 1962 года, а может начало 1963. В любом случае, прошло совсем немного времени с момента переезда семьи Трейси из Бостона ради новой отцовой работы в министерстве обороны. Воздух Вашингтона был наэлектризован энергией и напором нового, молодого правительства. Кубинский кризис, Берлинская стена, марши за права человека — все это кружило голову пятнадцатилетнего Трейси. Неудивительно, что парень с радостью ухватился за субботнее предложение отца прогуляться до офиса за какими-то забытыми бумагами. Трейси просто благоговел от Пентагона.

Пентагон действительно восхитительное место, особенно если рассматривать его с близкого расстояния. Стороны около 300 метров длиной стоят на небольшом возвышении, словно город за стенами. Трейси с отцом оставили машину на огромной парковке и направились прямо к парадной двери. После прохождения впечатляющих охранных процедур на посту, где Трейси расписался и получил бейдж, они с отцом направились по коридору в самое сердце обороны Свободного Мира. И первым что увидел Трейси был серьезно выглядящий молодой солдат, двигающийся туда обратно по коридору — педалируя увеличенный трехколесный велосипед. Он доставлял почту.

Абсурд. Полный абсурд. Однако, солдат на трехколесном велосипеде выглядел крайне серьезным и сконцентрированным на работе. И Трейси вынужден был признать: трехколесные велосипеды действительно имели смысл, учитывая очень длинные коридоры. Сам он уже начал подозревать, что они будут добираться до офиса вечность.

Трейси удивлялся что его отец вообще работает на Пентагон. Тот был вполне обычным человеком, не чиновником, не политиком. Отец больше походил на сильно выросшего ребенка, обычный высоковатый парень, слегка пухлощекий, в твидовом спортивном костюме и очками в черной оправе. При этом у него было слегка озорное выражение лица, будто он всегда продумывал какую-то каверзу. Возьмите, например, обед, который никто бы не назвал нормальным если папа брался за него всерьез. Несмотря на работу в Пентагоне (читай за городом) отец всегда возвращался пообедать с семьей, а затем снова уезжал в офис. Это было весело: отец рассказывал истории, извергал ужасные каламбуры, иногда начиная смеяться до завершения; однако смеялся он столь заразительно, что оставалось только засмеяться вместе с ним. Самым же первым делом по возвращении домой он спрашивал Трейси и его 13-летнюю сестру Линдси: «Что вы сегодня сделали альтруистичного, изобретательного, или интересного?», и ему действительно было интересно. Трейси и Линдси вспоминали весь прошедший день, перебирая совершенные поступки и пытаясь рассортировать их по обозначенным категориям.

Обеды также были впечатляющими. Мама и папа любили пробовать новые блюда, и посещать новые рестораны. При этом, ожидающий заказа папа не давал скучать Линдси и Трейси, развлекая их задачками вроде «Если поезд двигается на запад со скоростью 40 миль в час, а самолет опережает его на …». Трейси был в них хорош настолько, что решал в уме. Линдси же лишь изображала стеснительную тринадцатилетнюю девочку.

«Хорошо, Линдси,» спрашивал тогда папа, «если колесо велосипеда катится по земле, все ли спицы двигаются с одной скоростью»?

«Конечно!»

«Увы, нет», отвечал папа, и объяснял почему спица на земле практически неподвижна, в то время как спица в самой высокой точке двигается вдвое быстрее велосипеда — рисуя на салфетках графики и диаграммы сделавшие бы честь самому Леонардо да Винчи. (Однажды на конференции какой-то парень предложил отцу 50 долларов за его рисунки).

А посещаемые ими выставки? По выходным мама любила посвящать немного времени себе, и отец брал Трейси и Линдси полюбоваться на картины, обычно в национальной галерее искусств. Обычно это были любимые папой импрессионисты: Гюго, Моне, Пикассо, Сезанн. Ему нравился свет, сияние, казалось, проходившее через эти полотна. При этом отец объяснял как рассматривать картины основываясь на технике «цветового замещения» (он был психологом в Гарварде и МИТ). Например, если вы закроете один глаз рукой, отойдете от картины на 5 метров, а затем быстро уберете руку и взглянете на картину двумя глазами, гладкая поверхность изогнется в трех измерениях. И это работает! Он с Трейси и Линдси часами бродил по галерее, и каждый из них смотрел на картины с закрытым глазом.

Они выглядели странно. Но они всегда были немного необычной семьей (в хорошем смысле этого слова). В сравнении со школьными друзьями, Трейси и Линдси были другими. Особенными. Опытными. Отец любил путешествовать, например, так что Трейси и Линдси выросли думая что это вполне естественно: путешествовать по Европе или Калифорнии недельку или месяц. По факту, их родители тратили куда больше денег на путешествия, нежели на мебель, отчего их большой дом в Викторианском стиле в Массачусетсе был декорирован в стиле «оранжевые ящики и доски». Помимо них мама с папой заполнили дом актерами, писателями, артистами и прочими чудаками, и это не считая папиных студентов, которых можно было встретить на любом этаже. Мама при необходимости отправляла их прямо в папин кабинет на 3 этаже, где стоял стол в окружении кип бумаг. Папа никогда ничего не подшивал. На своем столе, однако, он хранил вазочку с диетическими конфетами, которые должны были сдерживать аппетит, и которые папа ел как обычные конфеты.

Иными словами, отец не был человеком которого вы бы ожидали обнаружить работающим в Пентагоне. Однако здесь он и прогуливался с Трейси по длиннющим коридорам.

К моменту когда они добрались таки до отцовского офиса, Трейси подумал что они должны были пройти длину нескольких футбольных полей. Увидев же кабинет, он почувствовал… разочарование? Всего лишь еще одна дверь в коридоре полном дверей. За ней рядовая комнатка, окрашенная в рядовой зеленый армейский цвет, стол, несколько стульев, и несколько шкафов с папками. Было окно, из которого можно было увидеть стену заполненную такими же окнами. Трейси не знал, на что должен быть похож кабинет в Пентагоне, но уж точно не такую комнату.

По факту, Трейси даже не был уверен что его отец делает в этом офисе целый день. Его работа не была секретной, но работал он в министерстве обороны, и относился отец к этому весьма серьезно, не особо распространяясь о работе дома. И по правде, в свои 15 лет Трейси не особо волновало что там папа делает. Единственное, в чем он был уверен — отец был на пути к отличному делу, и проводил много времени пытаясь заставить людей делать какие-то вещи, и все это имело какое-то отношение к компьютерам.

Неудивительно. Его отец был в восторге от компьютеров. В Кембридже, в компании Bolt Beranek and Newman члены папиной исследовательской группы имели компьютер, который они переделали своими руками. Это была здоровенная машина, размером с несколько холодильников. Около нее лежала клавиатура, стоял экран показывающий что ты печатаешь, световое перо — все о чем можно было мечтать. Даже специальный софт был, который позволял нескольким людям работать одновременно используя несколько терминалов. Папа игрался с машиной днем и ночью, записывая программы. По выходным он брал Трейси и Линдси чтобы они тоже могли поиграться (а потом они шли за гамбургерами и фри в кафе Говарда Джонсона через улицу; дошло до того что официантки даже не ждали их заказов, просто готовя бургеры едва завидев регулярных посетителей). Папа даже написал электронного учителя для них. Если ты набирал слово правильно — он выдавал «Приемлемо». Если же ошибался — «Dumbkopf». (Это происходило за годы до того, как кто-то указал отцу что в немецком слове «Dummkopf» не было буквы b )

Трейси относился к вещам подобного рода как к чему-то естественному; он даже сам научился программировать. Но сейчас, глядя в прошлое более чем на 40 лет, с точки зрения нового века он понимает, что может быть именно поэтому он не обратил особого внимания чем его отец занимался в Пентагоне. Он был избалован. Он был похож на тех детей сегодня, что окружены 3D графикой, играют с DVD дисков и серфят в сети, воспринимая это как нечто само собой разумеющееся. Поскольку он видел своего отца взаимодействующего с компьютером (взаимодействующего с удовольствием), Трейси предполагал что компьютеры — они для всех. Он не знал (не имел особой причины задуматься) что для большинства слово компьютер до сих пор означает здоровенный, полумистический ящик размером в стену комнаты, зловещий, непримиримый, безжалостный механизм, который прислуживает им — большим институтам — сжимая людей до цифр на перфокартах. У Трейси не было времени осознать что его отец был одним из тех нескольких людей в мире кто смотрел на технологию и видел возможность чего-то абсолютно нового.

Отец всегда был мечтателем, парнем постоянно спрашивающим «а что если…?». Он верил, что однажды все компьютеры будут похожи на его машину в Кембридже. Они станут понятными и хорошо знакомыми. Они смогут отвечать людям, обретут свою индивидуальность. Станут новой средой (само)выражения. Обеспечат демократический доступ к информации, обеспечат коммуникации, дадут новую среду для коммерции и взаимодействия. В пределе — войдут в симбиоз с людьми, сформировав связку способную думать гораздо сильнее, чем человек может себе представить, но обрабатывать информацию способами до которых не сможет додуматься ни одна машина.

И отец в Пентагоне делал все возможное для превращения своей веры в жизнь. Например, в MIT он запускал Project MAC, первый мировой крупно-масштабный эксперимент персональных компьютеров. У менеджеров проекта не было даже надежды обеспечить каждого персональным компьютером, не в мире где самый дешевый компьютер стоил сотни тысяч долларов. Но они могли разбросать дюжину удаленных терминалов по кампусам и жилым домам. И тогда, распределяя время, они могли приказать центральной машине раздавать маленькие кусочки процессорного времени очень-очень быстро, чтобы каждый пользователь ощущал что машина отвечает емуей индивидуально. Схема сработала удивительно хорошо. При этом всего за несколько лет Project MAC не только вовлек сотни людей во взаимодействие с компьютерами, но также превратился в первое мировое он-лайн общество, разросся в первую он-лайн доску объявлений, электронную почту, обмен «freeware» — и хакеров. Это социальный феномен позже проявился и он-лайн сообществах эры интернета. Более того, удаленные терминалы стали восприниматься как «домашний информационный центр», идею циркулирующую в технологических сообществах с 1970 годов. Идею, вдохновившую плеяду юных гиков вроде Джобса и Возняка представить на рынке нечто под названием микрокомпьютер.

Между тем, отец Трейси был на короткой ноге с застенчивым парнем, который подошел к нему практически в первый день новой работы в Пентагоне, и чьи идеи «Усиления человеческого интеллекта» были схожи с идеями человеко-компьютерного симбиоза. Дуглас Энгельбарт был до этого голосом самых смелых мечтаний. Его собственные боссы в SRI International (впоследствии ставшей Кремниевой Долиной) считали Дугласа конченым безумцем. Однако отец Трейси дал первую денежную поддержку Энгельбарту (заодно прикрыв его от боссов), и Энгельбарт со своей группой изобрели мышь, окна, гипертекст, текстовый редактор и основы для иных инноваций. Презентация Энгельбарта в 1968 на конференции в Сан-Франциско поразила тысячи людей — и позже стала поворотным моментом истории компьютеров, моментом когда подрастающее поколение компьютерных профессионалов наконец осознало чего можно добиться взаимодействуя с компьютером. Неслучайно представители подрастающего поколения получали помощь в обучении при поддержке отца Трейси и его последователей в Пентагоне — части этого поколения позже собирались в PARC, легендарный Palo Alto Research Center принадлежащий Xerox. Там они воплощали отцово видение «симбиоза» в жизнь, в той форме что мы используем десятилетия спустя: собственный персональный компьютер, с графическом экраном и мышью, графический пользовательский интерфейс с окнами, иконками, менюшками, скролл-барами, etc. Лазерные принтеры. И локальные Ethernet сети для связи всего этого воедино.

И наконец, там было общение. Работая на Пентагон отец Трейси проводил большую часть рабочего времени в авиаперелетах, постоянно разыскивая изолированные исследовательские группы, работавшие над темами соотносящимися с его виденьем человеко-компьютерного симбиоза. Его целью было объединить их в единое сообщество, самоподдерживаемое движение способное двигаться к его мечте даже после того, как он покинул бы Вашингтон. 25 апреля 1963 в заметке к «членам и последователям Интергалактической компьютерной сети» он обозначил ключевую часть своей стратегии: объединить все индивидуальные компьютеры (прим. не персональные — время для них еще не пришло) в единую компьютерную сеть, покрывающую весь континент. Существующие примитивные сетевые технологии не позволяли создать подобную систему, по крайней мере на тот момент. Однако отцов разум уже был далеко впереди. Вскоре он уже говорил о Интергалактической Сети как об электронной среде открытой для каждого, «главной и основной средой информационного взаимодействия для правительств, организаций, корпораций, и людей». Электронное объединение будет поддерживать электронный банкинг, коммерцию, цифровые библиотеки, «Руководства по инвестициям, налоговые консультации, выборочное распространение информации в вашей области специализации, объявления о культурных, спортивных, развлекательных мероприятиях» — и т.д. и т.п. К концу 1960х такое виденье вдохновило избранных папой преемников реализовать Интергалактическую Сеть, ныне известную как Arpanet. Более того, в 1970 они пошли дальше, расширив Arpanet до сети сетей, ныне известную как Интернет.

Короче, отец Трейси принимал участие в движении сил, которые по существу сделали компьютеры такими, какими мы их знаем: распределение времени, персональные компьютеры, мышь, графический пользовательский интерфейс, взрыв креативности в Xerox PARC, и Интернет — как венец всего. Разумеется, даже он не мог представить себе таких результатов, по крайней мере не в 1962. Но именно к этому он стремился. В конце концов, именно поэтому он вырвал семью из любимого дома и именно поэтому он отправился в Вашингтон на должность с изрядным количеством столь ненавидимой им бюрократии: он верил в свою мечту.

Потому что он решил увидеть, как она становится явью.

Потому что Пентагон — даже если некоторые из топов этого еще не поняли — выкладывал деньги за то, что бы она стала явью.

Как только отец Трейси сложил бумаги и подготовился к уходу, он достал горсть зеленых пластиковых бейджей. «Так ты делаешь бюрократов счастливыми», пояснил он. Каждый раз уходя из офиса надо метить бейджем все папки на столе: зеленый для публичных материалов, затем желтый, красный, и так далее, в порядке возрастания секретности. Немного глупо, учитывая что редко требуется что-то кроме зеленого. Однако такое правило есть, так что…

Отец Трейси налепил зеленых бумажек по офису, просто чтобы любой взглянувший подумал: «Местный хозяин серьезно думает о безопасности». «Окей», сказал он, «мы можем идти».

Трейси с отцом оставили за спиной дверь офиса, на которой висела табличка

— и начали обратный путь по длинным, длинным коридорам Пентагона, где серьезные молодые люди на трехколесных велосипедах доставляли информацию виз самой сильной бюрократии в мире.