Привет! Хочу рассказать простым языком о механике возникновения steal внутри виртуальных машин и о некоторых неочевидных артефактах, которые нам удалось выяснить при его исследовании, в которое мне пришлось погрузиться как техдиру облачной платформы . Платформа работает на KVM.
CPU steal time — это время, в течение которого виртуальная машина не получает ресурсы процессора для своего выполнения. Это время считается только в гостевых операционных системах в средах виртуализации. Причины, куда деваются эти самые выделенные ресурсы, как и в жизни, весьма туманны. Но мы решили разобраться, даже поставили целый ряд экспериментов. Не то чтобы мы теперь всё знаем о steal, но кое-что интересное сейчас расскажем.
1. Что такое steal
Итак, steal — это метрика, указывающая на нехватку процессорного времени для процессов внутри виртуальной машины. Как описано , steal — это время, в течение которого гипервизор выполняет другие процессы на хостовой ОС, хотя он поставил процесс виртуальной машины в очередь на выполнение. То есть, steal считается как разница между временем, когда процесс готов выполниться, и временем, когда процессу выделены процессорное время.
Метрику steal ядро виртуальной машины получает от гипервизора. При этом гипервизор не уточняет, какие именно другие процессы он выполняет, просто «пока занят, тебе времени уделить не могу». На KVM поддержка подсчёта steal добавлена в . Ключевых моментов здесь два:
- Виртуальная машина узнаёт о steal от гипервизора. То есть, с точки зрения потерь, для процессов на самой виртуалке это непрямое измерение, которое может быть подвержено различным искажениям.
- Гипервизор не делится с виртуалкой информацией о том, чем другим он занят — главное, что он не уделяет время ей. Из-за этого сама виртуалка не может выявить искажения в показателе steal, которые можно было бы оценить по характеру конкурирующих процессов.
2. Что влияет на steal
2.1. Вычисление steal
По сути, steal считается примерно так же, как и обычное время утилизации процессора. Информации о том, как считается утилизация, не много. Наверное, потому что большинство считает этот вопрос очевидным. Но здесь тоже бывают подводные камни. Для ознакомления с этим процессом можно прочитать : вы узнаете о куче нюансов при расчете утилизации и о ситуациях, когда этот подсчёт будет ошибочным по следующим причинам:
- Перегрев процессора, при котором пропускаются такты.
- Включение/выключение турбобуста, в результате которого изменяется тактовая частота процессора.
- Изменение продолжительности кванта времени, происходящее при использовании технологий энергосбережения процессора, например SpeedStep.
- Проблема подсчёта среднего: оценка утилизации в течение одной минуты на уровне 80 % может спрятать кратковременный бурст в 100 %.
- Циклическая блокировка (spin lock) приводит к тому, что процессор утилизирован, но пользовательский процесс не видит продвижения по своему выполнению. В результате расчётная утилизация процессора процессом будет стопроцентной, хотя физически процессорное время процесс потреблять не будет.
Статьи, описывающей подобный подсчёт для steal, я не нашел (если знаете — поделитесь в комментариях). Но, судя по исходникам, механизм расчёта такой же, как и для утилизации. Просто в ядре добавляется еще один счётчик, непосредственно для процесса KVM (процесса виртуальной машины), который считает длительность пребывания процесса KVM в состоянии ожидания процессорного времени. Счётчик берет информацию о процессоре из его спецификации и смотрит, все ли его тики утилизированы процессом виртуалки. Если все, то считаем, что процессор занимался только процессом виртуальной машины. В ином случае мы информируем, что процессор занимался чем-то ещё, появился steal.
Процесс подсчёта steal подвержен тем же самым проблемам, что и обычный подсчёт утилизации. Не сказать, что такие проблемы появляются часто, но выглядят обескураживающе.
2.2. Типы виртуализации на KVM
Вообще говоря, есть три типа виртуализации, и все они поддерживаются KVM. От типа виртуализации может зависеть механизм возникновения steal.
Трансляция. В этом случае работа операционной системы виртуальной машины с физическими устройствами гипервизора происходит примерно так:
- Гостевая операционная система посылает своему гостевому устройству команду.
- Драйвер гостевого устройства принимает команду, формирует запрос для BIOS устройства и отправляет её в гипервизор.
- Процесс гипервизора производит трансляцию команды в команду для физического устройства, делая её, в том числе, более безопасной.
- Драйвер физического устройства принимает модифицированную команду и отправляет её уже в само физическое устройство.
- Результаты выполнения команд идут обратно по тому же пути.
Преимущество трансляции в том, что она позволяет эмулировать любое устройство и не требует специальной подготовки ядра операционной системы. Но за это приходится расплачиваться, прежде всего, быстродействием.
Аппаратная виртуализация. В этом случае устройство на аппаратном уровне понимает команды из операционной системы. Это самый быстрый и хороший способ. Но, к сожалению, он поддерживается далеко не всеми физическими устройствами, гипервизорами и гостевыми операционками. На текущий момент основные устройства, которые поддерживают аппаратную виртуализацию, — это процессоры.
Паравиртуализация (paravirtualization). Самый распространённый вариант виртуализации устройств на KVM и вообще самый распространенный режим виртуализации для гостевых операционных систем. Особенность его в том, что работа с некоторыми подсистемами гипервизора (например, с сетевым или дисковым стеком) или выделение страниц памяти происходит с использованием API гипервизора, без трансляции низкоуровневых команд. Недостаток этого способа виртуализации — необходимость модификации ядра гостевой операционной системы, чтобы оно могло взаимодействовать с гипервизором с помощью этого API. Но обычно это решается за счет установки специальных драйверов на гостевую операционную систему. В KVM это API называется .
При паравиртуализации, по сравнению с трансляцией, путь до физического устройства значительно сокращается за счёт отправки команд напрямую из виртуальной машины в процесс гипервизора на хосте. Это позволяет ускорить выполнение всех инструкций внутри виртуальной машины. В KVM за это отвечает virtio API, который работает только для определенных устройств, вроде сетевого или дискового адаптера. Именно поэтому внутрь виртуальных машин ставятся virtio-драйверы.
Обратная сторона такого ускорения — не все процессы, которые выполняются внутри виртуалки, остаются внутри неё. Это создаёт некоторые спецэффекты, которые могут привести к появлению на steal. Подробное изучение этого вопроса рекомендую начать с .
2.3. «Справедливый» шедулинг
Виртуалка на гипервизоре является, фактически, обычным процессом, который подчиняется законам шедулинга (распределения ресурсов между процессами) в ядре Linux, поэтому рассмотрим его подробнее.
В Linux используется так называемый CFS, Completely Fair Scheduler, начиная с ядра 2.6.23 ставший диспетчером по умолчанию. Чтобы разобраться с этим алгоритмом, можно почитать Linux Kernel Architecture или исходники. Суть CFS заключается в распределении процессорного времени между процессами в зависимости от длительности их выполнения. Чем больше процессорного времени требует процесс, тем меньше этого времени он получает. Это гарантирует «честное» выполнение всех процессов — чтобы один процесс не занимал все процессоры постоянно, и остальные процессы тоже могли выполняться.
Иногда такая парадигма приводит к интересным артефактам. Давние пользователи Linux наверняка помнят замирание обычного текстового редактора на десктопе во время запуска ресурсоемких приложений типа компилятора. Так получалось, потому что нересурсоемкие задачи десктопных приложений конкурировали с задачами, активно потребляющими ресурсы, такими как компилятор. CFS считает, что это нечестно, поэтому периодически останавливает текстовый редактор и даёт процессору обработать задачи компилятора. Это поправили с помощью механизма , но остались многие другие особенности распределения процессорного времени между задачами. Собственно, это рассказ не про то, как всё плохо в CFS, а попытка обратить внимание на то, что «честное» распределение процессорного времени — не самая тривиальная задача.
Ещё один важный момент в шедулере — preemption. Это нужно, чтобы выгнать зажравшийся процесс с процессора и дать поработать другим. Процесс изгнания называется context switching, переключение контекста процессора. При этом сохраняется весь контекст таски: состояние стека, регистры и прочее, после чего процесс отправляется ждать, а на его место встает другой. Это дорогая операция для ОС, и используется она редко, но по сути ничего плохого в ней нет. Частое переключение контекста может говорить о проблеме в ОС, но обычно оно идет непрерывно и ни на что особенно не указывает.
Такой длинный рассказ нужен для объяснения одного факта: чем больше ресурсов процессора пытается потребить процесс в честном шедулере Linux, тем быстрее он будет остановлен, чтобы другие процессы тоже могли поработать. Правильно это или нет — сложный вопрос, который при разных нагрузках решается по-разному. В Windows до недавнего времени шедулер был ориентирован на приоритетную обработку десктопных приложений, из-за чего могли зависать фоновые процессы. В Sun Solaris было пять различных классов шедулеров. Когда запустили виртуализацию, добавили шестой, , потому что предыдущие пять работали с виртуализацией Solaris Zones неадекватно. Подробное изучение этого вопроса рекомендую начать с книг вроде или .
2.4. Как мониторить steal?
Мониторить steal внутри виртуальной машины, как и любую другую процессорную метрику, просто: можно пользоваться любым средством съема метрик процессора. Главное, чтобы виртуалка была на Linux. Windows почему-то такую информацию своим пользователям не предоставляет. 🙁
Вывод команды top: детализация нагрузки на процессор, в крайней правой колонке — steal
Сложность возникает при попытке получить эту информацию с гипервизора. Можно попробовать спрогнозировать steal на хостовой машине, например, по параметру Load Average (LA) — усредненного значения количества процессов, ожидающих в очереди на выполнение. Методика подсчёта этого параметра непростая, но в целом, если пронормированный по количеству потоков процессора LA больше 1, это говорит о том, что сервер с линуксом чем-то перегружен.
Чего же ждут все эти процессы? Очевидный ответ — процессора. Но ответ не совсем правильный, потому что иногда процессор свободен, а LA зашкаливает. Вспомните, . Примерно так же может быть и с диском, и с другими устройством ввода/вывода. Но на самом деле, процессы могут ожидать окончания любой блокировки, как физической, связанной с устройством ввода/вывода, так и логической, например мьютекса. Туда же относятся блокировки на уровне железа (того же ответа от диска), или логики (так называемых блокировочных примитивов, куда входит куча сущностей, mutex adaptive и spin, semaphores, condition variables, rw locks, ipc locks…).
Ещё одна особенность LA в том, что оно считается как среднее значение по операционной системе. К примеру, 100 процессов конкурируют за один файл, и тогда LA=50. Такое большое значение, казалось бы, говорит о том, что операционке плохо. Но для иного криво написанного кода это может быть нормальным состоянием, при том, что плохо только ему, а другие процессы в операционке не страдают.
Из-за этого усреднения (причём не меньше, чем за минуту), определение чего-то бы то ни было по показателю LA — не самое благодарное занятие, с весьма неопределёнными результатами в конкретных случаях. Если вы попытаетесь разобраться, то обнаружите, что в статьях на Википедии и прочих доступных ресурсах описаны только самые простые кейсы, без глубокого объяснения процесса. Всех интересующихся отправляю, опять же, — далее по ссылкам. Кому лень на английском — .
3. Спецэффекты
Теперь остановимся на основных кейсах появления steal, с которыми мы сталкивались. Расскажу, как они вытекают из всего вышесказанного и как соотносятся с показателями на гипервизоре.
Переутилизация. Самое простое и частое: гипервизор переутилизирован. Действительно, много запущенных виртуалок, большое потребление процессора внутри них, большая конкуренция, утилизация по LA больше 1 (в нормировке по процессорным тредам). Внутри всех виртуалок всё тормозит. Steal, передаваемый с гипервизора, также растёт, надо перераспределять нагрузку или кого-то выключать. В общем, всё логично и понятно.
Паравиртуализация против одиноких инстансов. На гипервизоре одна единственная виртуалка, она потребляет небольшую его часть, но даёт большую нагрузку по вводу/выводу, например по диску. И откуда-то в ней появляется небольшой steal, до 10 % (как показывают несколько проведённых экспериментов).
Случай интересный. Steal тут появляется как раз из-за блокировок на уровне паравиртуализированных драйверов. Внутри виртуалки создаётся прерывание, обрабатывается драйвером и уходит в гипервизор. Из-за обработки прерывания на гипервизоре для виртуалки это выглядит как отправленный запрос, она готова к исполнению и ждёт процессора, но процессорного времени ей не дают. Виртуалка думает, что это время украдено.
Это происходит в момент отправки буфера, он уходит в kernel space гипервизора, и мы начинаем его ждать. Хотя, с точки зрения виртуалки, он должен сразу вернуться. Следовательно, по алгоритму расчёта steal это время считается украденным. Скорее всего, в этой ситуации могут быть и другие механизмы (например, обработка ещё каких-нибудь sys calls), но они не должны сильно отличаться.
Шедулер против высоконагруженных виртуалок. Когда одна виртуалка страдает от steal больше других, это связано как раз с шедулером. Чем сильнее процесс нагружает процессор, тем скорее шедулер его выгонит, чтобы остальные тоже могли поработать. Если виртуалка потребляет немного, она почти не увидит steal: её процесс честно сидел и ждал, надо ему давать побольше времени. Если виртуалка производит максимальную нагрузку по всем своим ядрам, её чаще выгоняют с процессора и стараются не давать много времени.
Ещё хуже, когда процессы внутри виртуалки пытаются заполучить больше процессора, потому что не справляются с обработкой данных. Тогда операционная система на гипервизоре, за счёт честной оптимизации, будет давать всё меньше процессорного времени. Этот процесс происходит лавинообразно, и steal подскакивает до небес, хотя остальные виртуалки его могут почти не замечать. И чем больше ядер, тем хуже попавшей под раздачу машине. Короче говоря, больше всего страдают высоконагруженные виртуалки со множеством ядер.
Низкий LA, но есть steal. Если LA примерно 0,7 (то есть, гипервизор, кажется недозагружен), но внутри отдельных виртуалок наблюдается steal:
- Уже описанный выше вариант с паравиртуализацией. Виртуалка может получать метрики, указывающие на steal, хотя у гипервизора всё хорошо. По результатам наших экспериментов, такой вариант steal не превышает 10 % и не должен оказывать существенного влияния на производительность приложений внутри виртуалки.
- Неверно считается параметр LA. Точнее, в каждый конкретный момент он считается верно, но при усреднении за одну минуту получается заниженным. Например, если одна виртуалка на треть гипервизора потребляет все свои процессоры ровно полминуты, то LA за минуту на гипервизоре будет 0,15; четыре такие виртуалки, работающие одновременно, дадут 0,6. А то, что полминуты на каждой из них был дикий steal под 25 % по показателю LA, уже не вытащить.
- Опять же, из-за шедулера, решившего, что кто-то слишком много ест, и пусть этот кто-то подождёт. А я пока попереключаю контекст, пообрабатываю прерывания и займусь другими важными системными вещами. В итоге одни виртуалки не видят никаких проблем, а другие испытывают серьезную деградацию производительности.
4. Другие искажения
Есть ещё миллион причин для искажений честной отдачи процессорного времени на виртуалке. Например, сложности в расчёты вносят гипертрединг и NUMA. Они окончательно запутывают выбор ядра для исполнения процесса, потому что шедулер использует коэффициенты — веса, которые при переключении контекста делают подсчёт ещё сложнее.
Бывают искажения из-за технологий типа турбобуста или, наоборот, режима энергосбережения, которые при подсчёте утилизации могут искусственно повышать или понижать частоту или даже квант времени на сервере. Включение турбобуста уменьшает производительность одного процессорного треда из-за увеличения производительности другого. В этот момент информация об актуальной частоте процессора виртуальной машине не передаётся, и она считает, что её время кто-то тырит (например, она запрашивала 2 ГГц, а получила вдвое меньше).
В общем, причин искажений может быть много. В конкретной системе вы можете обнаружить что-то ещё. Начать лучше с книг, на которые я дал линки выше, и съема статистики с гипервизора утилитами типа perf, sysdig, systemtap, коих .
5. Выводы
- Какое-то количество steal может возникать из-за паравиртуализации, и его можно считать нормальным. В интернете пишут, что эта величина может составлять 5-10 %. Зависит от приложений внутри виртуалки и от того, какую нагрузку она даёт на свои физические устройства. Тут важно обращать внимание на то, как себя чувствуют приложения внутри виртуалок.
- Соотношение нагрузки на гипервизоре и steal внутри виртуалки не всегда однозначно взаимосвязаны, обе оценки steal могут быть ошибочными в конкретных ситуациях при разных нагрузках.
- Шедулер плохо относится к процессам, которые много просят. Он старается давать меньше тем, кто просит больше. Большие виртуалки — зло.
- Небольшой steal может быть нормой и без паравиртуализации (с учётом нагрузки внутри виртуалки, особенностей нагрузки соседей, распределения нагрузки по тредам и прочих факторов).
- Если вы хотите выяснить steal в конкретной системе, приходится исследовать различные варианты, собирать метрики, тщательно их анализировать и продумывать, как равномерно распределять нагрузку. От любых кейсов возможны отклонения, которые надо подтверждать экспериментально или смотреть в дебагере ядра.
Источник: habr.com